а). ВАССАЛ
(от лат. «слуга») – в средневековой Западной Европе:
землевладелец-феодал, получивший от сюзерена феод, лично зависящий от
него и обязанный нести определенные повинности, в первую очередь военную
службу. Вассалы верховного сюзерена имели в свою очередь своих вассалов.
б). СЮЗЕРЕН
(от лат «старший») - в Западной Европе в средние века крупный феодал,
верховный сеньор территории (король, герцог, князь), являвшийся
государем по отношению к зависимым от него вассалам. Власть сюзерена была основана на пожаловании им вассалу феода (земельного владения).
в). ОБЯЗАННОСТИ ВАССАЛА
В 1020 г.
епископ Фюльбер из Шартра изложил обязанности рыцаря по отношению к
своему сюзерену в шести пунктах. Присягнувший на верность был обязан не
допускать причинения какого-либо ущерба телу сюзерена, его достоянию,
его чести, его интересам, не ограничивать его свободу и дееспособность.
Кроме соблюдения этих негативных условий, вассал обязан был верно
служить своему господину советами; того же во всем обязывала взаимность.
В
«ConsuetudinesFeudorum» (Свод ломбардского феодального права), которые
складывались на протяжении XII-XIII веков, рассматриваются
многочисленные примеры вероломства (felonia) рыцаря по отношению к
сюзерену. Например: бросить сюзерена в бою; оставить его на поле боя
живым и не тяжело раненным; оскорбить его действием; совершить
прелюбодеяние или только попытаться склонить жену сеньора или его
наложницу к прелюбодеянию; лишить чести или покуситься на честь дочери,
внучки, невесты сына, сестры сеньора, если они были девицами,
воспитывавшимися в его доме; наконец, сознательно выдать тайну сеньора.
г). ОТНОШЕНИЯ ВАССАЛА И СЮЗЕРЕНА
«Сеньор
— человек, окруженный приближенными дружинниками, вассалами, служащими
ему, поддерживающими его и выполняющими его повеления. Могущество
знатного сеньора определяется численностью его подданных и верных ему
людей. Без этого он не senior, не «старший», «высший», не повелитель и
глава. Разумеется, сеньор — землевладелец, господствующий над
крестьянами и получающий с них доходы. Не будь у него поступлений от
зависимых держателей земель он не был бы в состоянии содержать свиту и
кормить толпу прихлебателей. Рента, собираемая им со своих владений,
дает ему возможность устраивать пиры, празднества, принимать гостей,
раздавать подарки — словом, жить на широкую ногу. Нормой считается
поведение, заключающееся в том, что сеньор щедро, не считая, раздает и
растрачивает богатство, не вникая, не превышают ли расходы поступления.
Разницу между приходом и тратами можно покрыть дополнительными поборами с
крестьян, вымогательствами, штрафами, грабежом, военной добычей.
Расчетливость, бережливость — качества, противопоказанные ему сословной
этикой. О его доходах заботятся бейлиф, управляющий, староста, его же
дело — проедать и пропивать полученное, раздаривать и расточать
имущество, и чем шире и с большей помпой он сумеет это сделать, тем
громче будет его слава и выше общественное положение, тем большим
уважением и престижем он будет пользоваться…
Отношения
между сеньором и вассалом мыслятся поэтами как отношения взаимного
служения, помощи и дружбы. «Служить», в их понимании, часто означало не
«брать», а «давать», «тратить». В песнях старопровансальских поэтов
постоянно встречается словосочетание «служить и дарить» или даже
«служить и дарить что-либо из своего имущества». Рыцарские поэты не
устают подчеркивать, что основа могущества господ состоит в их щедрости.
«Неблагородно поступает тот, кто не служит, не дарит и не
предоставляет, как разум нам повелевает» (Бертран Карбонель)…
Понятие
«частный собственник» неприменимо в средние века ни к сеньорам, ни к
вассалам. Землевладелец считался не собственником (possessor), а
держателем (tenens), которому земля вручена вышестоящим господином на
определенных условиях. Права его всегда ограничены. Даже в тех случаях,
когда владелец обладал землей фактически независимо, считалось, что он
держит ее от сеньора, и в некоторых областях феодальной Европы
действовал принцип «нет земли без сеньора». Такие независимые владения,
сеньоры которых не были известны, назывались «воздушными фьефами»…
Вассал,
вступая под покровительство сеньора, приносит ему присягу верности и
клянется во всем ему помогать, защищать его от врагов, выполнять его
приказания и нести порученную ему службу. Сеньор со своей стороны
обязывался охранять вассала, заботиться о нем и не давать его в обиду.
Обмен взаимными клятвами и обещаниями мог сопровождаться пожалованием
лена, — за этот лен вассал должен был нести рыцарскую или иную
«благородную» службу. Ленное пожалование обычно заключалось в земельном
владении. Но оно могло состоять в передаче права сбора доходов с земли
без пожалования ее самой либо в праве сбора пошлин и поборов, судебных
прав и доходов и т.д. Существенным был не объект пожалования, а самый
факт его: получение лена было сопряжено с обязанностью вассала нести
службу и повиноваться сеньору. Лен давал вассалу материальное
обеспечение, необходимое для исполнения службы. Но сеньор мог достичь
той же цели и без всякого пожалования — он мог взять вассала на свое
содержание, с тем чтобы тот кормился при его дворе. Таким образом,
существо феодального отношения между сеньором и вассалом заключалось
прежде всего в установлении личной связи, отношений господства —
подчинения, покровительства и службы...
Обмен
подарками, участие в пирах, установление вассально-ленных отношений
оформлялось ритуалом; наряду с обменом присягами совершались специальные
процедуры, которые закрепляли создававшиеся личные связи и придавали им
юридическую силу и нерушимость. Вассал становился на колени и вкладывал
свои руки в руки сеньора. Это и буквально означало, что он «шел к нему в
руки», делался его «человеком». При пожаловании лена сеньор вручал
вассалу ветвь или другой предмет, символизировавший передачу владения.
Глубокий символизм этих процедур нашел своеобразное выражение и в
изобразительном искусстве.
На
средневековых миниатюрах, иллюстрирующих сборники права, нередко
встречаются изображения многоруких и двуликих людей. Но это не гротеск в
привычном его значении. Рисунки такого рода имеют целью реальное
воспроизведение действительных юридических актов: инвеституры, омажа,
коммендации, вступления вассала в зависимость от сеньора. Художник
отступает от действительности и пририсовывает человеческой фигуре лишние
руки, для того чтобы в одном изображении воплотить весь юридический акт
в его полноте. Сеньор, сидящий на стуле, держит в своих руках руки
присягающего ему на верность вассала и одновременно указывает
«дополнительной» рукой на землю, которую он вручает этому вассалу в
качестве лена. Стремление изобразить сразу все существенные стороны
этого акта вынуждает художника наделить фигуру сеньора лишними руками.
На другом рисунке сеньор приобретает облик двуликого Януса: слева он
держит в своих руках руки вассала, а справа вручает символ земельного
владения другому человеку. Изображена передача сеньором лена, которым
владеет один вассал, другому, без ведома первого. Двуличие сеньора
выражено буквально: у него два лица и две пары рук. На таких рисунках
совмещены акты, в действительности происходившие в разные моменты,
своего рода «синхронная диахрония». Средневековый художник дает их
симультанное изображение, подчеркивая тем самым их внутреннюю связь и
символичность, которые были понятны его современникам.
Символическими
процедурами сопровождались и передача лена по наследству, и
возобновление присяги при смене сеньора (если сеньор умирал, его вассалы
должны были присягать его сыну, точно так же как и наследники умерших
вассалов могли получить лен своих отцов, только принеся присягу верности
сеньору), и даже расторжение вассального договора. Отношения феодальной
верности были насквозь символизированы и ритуализованы — они имели от
начала до конца знаковый характер и вне этих формул и процедур были
немыслимы и не приобретали юридической силы. Социально значимыми
отношения земельного пожалования и вассальной службы могли стать только в
этой символической форме. Но тем самым эти социальные и политические
институты делались также и фактами культуры. Культурный символизм,
универсальная черта духовной жизни средневековья, вбирал в себя и эту
сферу общественной действительности, придавая ей более высокий смысл и
возводя социальные связи на уровень этических ценностей».
А.Я.Гуревич «Категории средневековой культуры» (выдержки).